ХВБ+ПВ, 57 - 10 августа 2011 14:57

Юленька расчесывала волосы сначала гребнем, потом щеткой, как учила мама, и думала о Кузнецовой. Эта Кузнецова представляет из себя, что красавица, а у самой ноги как макаронины и родинки по всему лицу. Но у нее стрижка модная - сессен, настоящие золотые сережки, и за ней Бойцов из пятого класса бегает. Юля вздохнула: за ней никто из старших еще не бегал. Зато она заполучила Алешку, который сейчас знаменит на всю школу, Кузнецова на дне рождения пускай от зависти сдохнет.

Да, но Кузнецова наверняка целовалась уже со своим Бойцовым, и в раздевалке за пальто он ее прижимал... А Алешка маленький, неловкий, уши у него красные все время, не решится он. Ни за что. Юля удовлетворенно посмотрела на ровные локоны и прямой пробор, послюнявила указательный пальчик и пригладила брови. Надо действовать самой. Новое венгерское платье: нежно-абрикосового цвета с рукавами-летучая мышь и широким поясом на крючках висело на плечиках. Новые черные лаковые туфельки стояли рядом. Капроновые колготки еще были ей великоваты, но сейчас жарко, и она может надеть прозрачные носочки... Пускай Кузнецова от зависти сдохнет.

Он пришел неправильно - позже всех, так не положено, должен был первый заявиться. Или все-таки правильно: все увидели, как он подарил ей огромный букет черемухи (ободрал какое-то дерево, идиот. Зато рисковый) и коробку зефира в шоколаде (она тут же поставила его на стол, хотя с удовольствием бы съела одна). Приоделся, волосы вымыл, а он блондин, оказывается. Симпатичный, вообще-то. Жалко, что маленький, ведь почти на пол головы ниже. Все равно он всех в классе побить может, и рыжей Соньке досталось, и в школе он удержался. Юленька все не могла решить: целовать его сегодня или подождать еще. И зачем он руку в кармане держит, не красиво же.

- Алеша, да ты не стесняйся, иди к столу. Девочки, у вас всего один кавалер, что вы зеваете. - Мама вмешалась.
Всегда она не к месту.

За столом Лешка сначала хмурился, корчил рожи и стеснялся. А потом оказался вовсе ничего себе: и с курицей легко управился, и торт разрезал по всем правилам, и даже рассказал пару историй про японскую народную борьбу, из которой дзюдо образовалось. Под конец показал сальто назад, фляк и несколько приемов карате.
Но после торта заторопился почему-то и стал собираться.

- Что ж ты так рано уходишь, Алеша? - Опять мама. - Бросаешь нас одиноких. Юленька, проводи гостя, а мы тут с девочками танцы устроим.

Пока Лешка надевал кеды, она возилась с замком.

- Ну, пока, - буркнул он. Опять красный и рука опять в кармане.
- До свиданья, Алеша, - она наклонилась и легко чмокнула его в угол рта. Па-адумаешь, делов-то! Он уже сбегал по лестнице, прыгая через три ступеньки (Лешке до смерти надоели разглядывания, смешки и непонятные намеки, к тому же сегодня была очередь их класса играть в футбол на школьном стадионе, и в восемь надо быть там, уже в нормальной одежде, а не в этом неудобном костюмчике и рубашке с натирающим шею воротником).

В гостиной Пугачева пела "Миллион, миллион, миллион алых роз", а Кузнецова громко рассказывала, какой ее Бойцов высокий и сильный.
- Да он просто дылда. Вот и все.
- Ну конечно - этот что ли лучше, который ниже любой девчонки в классе? Да он на физре последний стоит.
- Зато сильные и ловкий: он твоего Бойцова побьет.
- Он? Ха!
Кузнецовой было завидно до слез, и все это заметили. Юля торжествовала.

А Лешка побил Бойцова, потом еще пару пятиклассников. Лешка вообще в то лето очень много дрался, сам не понимая, почему. Дрался до крови, громадных синяков в поллица и шишек на лбу, пока, в сентябре уже, тренер не заявил решительно, созерцая лилово-желтые нераскрывающийся глаз: "Еще одно украшение этого рода - к городским соревнованиям не допущу!".

Сине-черная шелковая бабочка, так похожая на настоящую, перекочевала из кармана в ящик стола. Там она лежала много лет, пока уже восемнадцатилетний Лешка не выкинул ее вместе с засохшей стрекозой, десятком деталек от забытых конструкторов и парой членских книжек ДОСААФа.

• 
• 
•