Алексей, 44 - 4 апреля 2009 00:08

Небо потемнело. Оно еще не было таким глубоким и спящим, как вода, но божественная синева его уже скрылась в бархате наступающей ночи.
Лодка подплывала к острову, плавно обходя коралловые рифы и песчаные отмели лагуны. Путь был долог и утомителен. Он не выдержал, спрыгнул и по пояс в теплой воде медленно, держа за нос каноэ, побрел к песчаному пляжу острова Диониса. Когда-то, как рассказывали ему греки-рыбаки, именно этот бог веселья и вина устраивал здесь свои вечеринки, когда бывал на Земле.
Волны рельефно накатывались на берег. Когда он, втащив свое суденышко на песок, пошел к хижине, они недовольно шурша, стали слизывать следы его ног.
Положив сумку на топчан, он распахнул дверь хижины, и морской воздух сразу наполнил маленькую комнату парфюмом Посейдона, запахом водорослей и свежестью южного ветра.
Алая полоса от затонувшего в воде солнца медленно исчезала где-то далеко у подножия горизонта. Море было похоже на дорогое одеяло – вот его купили, распаковали, положили на большую кровать, секунду любуются – красиво! Здесь же красота моря напоминает о себе постоянно. В него так же хочется укутаться, обнять своими руками и забыться в его объятиях. Оно, это царство Посейдона, почти уснуло, водную гладь не тревожили всплески больших разноцветных рыб и истошные крики дневных птиц. Даже ветер осторожно обдувал, как опахалом, его лик. Оно едва шумело или даже постанывало от удовольствия. Он сел, зарыл ноги в песок, смотрел на огонь. Сухие коренья и ветки весело потрескивали, костер разгорался. Это была его вечерняя трапеза. Он стал тем самым огоньком в ночи, создавая причудливые тени и бросая вызов наступающей темноте, хватал ее, запускал в небо тысячи жалящих искр. Темнота как будто расступилась, а затем кинулась на огонь, обожглась, но территории своей ему так и не уступила.
Это место так здорово похоже на рай. Жаль только, что нет кофейного аппарата поблизости. Зато так больше правдивости – мужчина и рай… «Хотя где же женщина, яблоки и змей?»- задал он себе вопрос и, усмехнувшись, все-таки открыл бутылку виски, положил на сухую подстилку из широких листьев фрукты – несколько апельсин, банан и папайя. Щелкнул зажигалкой, закурив, пустил, как Гендольф, колечко дыма. Черт возьми! Хороши все-таки эти вредные привычки. Легко к ним привыкнуть, а вот отвыкнуть… Хотя иногда можно, даже нужно устраивать себе праздник после года непрерывной работы, после этого города с его суетливой жизнью.
Не то, что приятно, волшебно! Волшебно пожить в таких условиях, засыпать и слышать шепот моря, вставать с восходом солнца, нырять в прозрачную воду, жарить на огне бананы и сидеть ночью на песчаном берегу сказочного острова. Пусть даже без нее, без ее молчания, без ее глаз, нежных, чутких рук… Быть одному… Наедине с природой, которую он так чувствовал и любил.
В небе, утонувшем в мистерии ночи, зажглись звезды. Ему стало вовсе не одиноко. Не нужно поднимать глаза – вся карта звездного пророчества прямо перед тобой. Можно взять в ладошки звезду. Белой пылью на западе обозначился Млечный Путь. Миллионы ярких светлячков, как гирлянды на новогодней елке, вспыхивали и гасли, одни всего лишь бликами освещая своих соседей.
Откуда-то с моря, с соседнего острова долетали звуки маримбы. Это была музыка ночи, вечного лета, счастья…
Так непривычно пить из горлышка! Он чувствовал, что пьянеет, но это была его первая и последняя неделя на острове. Надо же отпраздновать свое одиночество… Вот жизнь…
Хорошо, безумно хорошо жить! В майке и шортах сидишь, а вокруг тебя море. И ночью тепло-тепло, и горит костер. Это завтра, завтра будет пыльный душный аэропорт, самолет, другой аэропорт, холодный и серый, другая жизнь, большой город… А сейчас ощущение волшебства южной ночи кружило голову. Или это был алкоголь?
Костер догорал, ночь давила на него своей тяжестью, и он видел всего лишь очертания деревьев позади хижины. Он потерял чувство страха темноты, а ведь когда-то, когда-то так боялся спать один в комнате. Темнота убаюкивала его, море постанывало, ветер раздувал угли, подхватывал искры и уносил их ввысь. А ему казалось, что это большой седой старик в звездном плаще склонился на ним, гладит по волосам своей ладонью и что-то говорит на непонятном языке…
Дверь так и осталась открытой. Наутро он нашел полупустую бутылку виски и пачку сигарет. А еще из больших белых раковин на песке слово. Точнее ее имя...
(С)

• 
• 
•