Âλεκς Χοροψυλοβ, 41 - 9 декабря 2010 10:59

Было в позднем детстве у меня занятие, не самое любимое, но необходимое - по ритму жизни.
Просыпаясь, я не вскакивал с пионерским энтузиазмом, что бы делая зарядку, готовясь с нормам ГТО. Понимание необходимости физических упражнений пришла позже - и Родина под руку с Отечестом, и Государство в штатском, пристально наблюдающее за отношениями этой парочки, здесь непричем. Все определялось простой, и исторически верной (как восклинул бы,прищуривщись, деноминированный бог) природной необходимостью - но я слишком живо для сонного детства перескакиваю в позднюю юность.
Открывая глаза я видел палевые, с коричными узорами шторы, наполненные золотым осенним солнцем и светящие от этого мягким, словно нездешним, светом. О какой зарядке могла идти речь? Я пристально вглядывался в картину этих штор и воображение творило чудеса-линии удлинняясь, соединялись, и я видел оскал лысого пирата в окантовке ржавых бакенбардов, пергамент карты мира с рваными краями континентов, крест мачты с реями,сетку веревочной лесницы и уходящее в даль золотое море. Позади оставался бетонный куб школы со скучными учителями и отчаливая от них, под полосатым парусом очередной увольнительной записки в школу я благодарно обнимал мать и скользил по рябкой глади страниц: Таинственный остров, Робинзон Крузо, 10 тысяч лье под водой, Черная Стрела, Последний из могикан и еще десятки и сотни таких морей и океанов, которые я приодолел, пропуская душные, бесконечно тянущиеся, классы. Ни тогда, ни сейчас я не сожалею о пропущенных занятиях. Еще тогда, в годы незыблемости, мне казались фальшивыми интерпритации истории о Дубровском, как о местичковом революционере, глупыми рассказы о нигилизме Базарова, как идейном фундаменте разрушения старого; ни позже, когда зыбкими становились сами идеологические основы я видел слишком надуманным и тяжелым повествование о несчастной, сострадательной любви анемичной проститутки к преступному невротику.
Все то, что я упустил тогда и чего мне недодали идейно накачанные учителя я наверстал позже, сам, собирая разбросанные знания и мнения по книгам, пока не встретил, буквально учебники, по которым до сих пор хочется проходить и литературу, и географию - и историю искусств и историю в том числе. Учебники, книги которые учат, учат жизни, учат жизнь любить, и просто любить тоже.
Год назад, человека, который так запросто и увлекательно наново преподал мне эти науки, нестало. Вечная память Петру Вайлю.