денис, 42 - 20 мая 2007 03:11

….он долго бежал, проваливаясь в сугробы, но когда понял, что это все равно, что бежать бессмысленно, он остановился...
В ушах стучала кровь, стучал барабан. Громко, неровно и в последний раз как будто. Он привык к этому бою с рождения, но сейчас ритм был совсем другим
Уже подергиваясь в такт барабану, он сорвал с себя одежду и стал раскачиваться из стороны в сторону, насколько позволяли увязшие по колено в снегу ноги. Руки его зато могли с двойной силой восполнить немоту ног.
Руки говорили много, до того много, что птицы, пролетая на высоте, до которой не долетает дым из очага старика Энглу, сбивались с пути и в изнеможении падали вокруг Африки, глядя во все свои птичьи глаза на то, что происходило здесь, посреди великой белой тундры. А он не замечал этого, в его ушах звучала музыка, барабан, кожа которого была непримиримо тугой. И в каждом ударе было движение его тела. Каждый удар с болью превращался в изгиб руки, поворот спины, кивок головы. Лопатки его терлись друг о друга, как камни в реке, брызгая кровью. Рвались от напряжения сухожилия, вены дыбились под горячей кожей, чертя немыслимые узоры. Он танцевал в последний раз. Он танцевал ЕЁ, он танцевал себя, он танцевал их любовь. Всё замерло вокруг, природа наслаждалась танцем Африки, природа в нём танцевала.
По ногам его уже стекали ручьи. Таял снег, державший его ноги так, как когда-то отец держал его, чтоб олень не унес его вместе с петлёй в самую гущу стада, где мальчишку бы вмиг растоптали перепуганные гоном животные. Снег не удержал Африку, и его ноги все шире вытаптывали пространство вокруг него. Скоро тундра под ним стала похожа на прорубь. Движения его тела высекали в снегу зеленые искры, ноги уже жгла трава, но он не чувствовал её. Его насквозь пронизал бой барабана, возвещающий о смерти. Далёкий, нездешний, совсем чужой.
Он будто снова почувствовал, как во рту его втиснут кусок оленьего языка, проколотый лучинкой, потому что не мог кричать. Кричали его руки, бешено вращаясь. Плакали ноги, ручьями лившие солёные слёзы на оживший вдруг мох.
Когда последний удар прозвучал в нём, он свалился на теплую влажную почву. Вода под ним торопливо хлюпала - это молодое сердце продолжало танец, медленно затухая.
Не успели падальщики и носом повернуть в сторону Африки, как его уже надёжно укрыло густым мягким снегом...

• 
• 
•